Андрей Давыдов

День 22 июня 2017 года стал для отечественного правосудия знаменательной датой, поскольку именно в этот день Конституционный суд РФ своим постановлением № 16-П устранил юридический приоритет интересов казны перед имущественными правами граждан – добросовестных приобретателей выморочных квартир.  

 

Так, в своем постановлении Конституционный суд РФ, в частности, указал, что «пункт 1 статьи 302 ГК Российской Федерации - как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому ему в системе действующего правового регулирования правоприменительной практикой, - фактически не учитывает возможность ненадлежащего исполнения компетентными органами публично-правового образования своих обязанностей, совершения ошибок, а также не отвечающей критериям разумности и осмотрительности реализации ими правомочий по установлению выморочного имущества и оформлению права на него. Применительно к жилым помещениям защита имущественных интересов публично-правового образования за счет ущемления интересов добросовестного приобретателя - гражданина, который возмездно приобрел соответствующее жилое помещение, в подобной ситуации недопустима…»

 

Разумеется, Конституционный суд РФ оставил за рамками своего постановления ответ на вопрос о том, когда исполнительная власть может начать оприходование выморочного имущества (включая квартиры) в казну?

 

Между тем, до постановления Конституционного суда РФ на практике все действия по оприходованию в казну выморочных квартир обычно начинали совершаться исполнительной властью лишь после того, как появлялась соответствующая информация из силовых источников.

Так, 1 октября 2014 года президиум Верховного суда РФ утвердил «Обзор судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от добросовестных приобретателей, по искам государственных органов и органов местного самоуправления», в котором, в частности, указал на следующее:

«Течение срока исковой давности по искам об истребовании недвижимого имущества (жилых помещений) из чужого незаконного владения начинается со дня, когда уполномоченный собственником жилищного фонда орган узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

…

Как разъяснено в пункте 57 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 10/22, течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП. Эти положения применимы и при рассмотрении дел по искам об истребовании из чужого незаконного владения недвижимого имущества. Вместе с тем, поскольку сама по себе запись в ЕГРП о праве или обременении недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в ЕГРП лицо знало или должно было знать о нарушении права, постольку момент начала течения срока исковой давности по заявленным требованиям может определяться исходя из обстоятельств конкретного дела.

…

Истцу стало известно о выбытии из его владения имущества, когда по уголовному делу о хищении указанной выше квартиры начали производиться следственные действия, в том числе выемка документов из архива, имевшая место 7 августа 1997 г. В связи с этим срок исковой давности надлежало исчислять с этой даты (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации № 5-КГПР14-86).»

 

Согласимся: следственное действие по уголовному делу о хищении выморочного имущества (включая квартиры) - это наглядное и понятное для исполнительной власти основание для того, чтобы инициировать гражданский иск к приобретателю, который должен быть предъявлен в суд в пределах срока исковой давности.

Однако, Конституционный суд РФ своим постановлением изменил практический подход к исчислению судами такого срока исковой давности, указав, что «при регулировании гражданско-правовых отношений между собственником выморочного имущества и его добросовестным приобретателем справедливым было бы переложение неблагоприятных последствий в виде утраты такого имущества на публично-правовое образование, которое могло и должно было предпринимать меры по его установлению и надлежащему оформлению своего права.»

 

Говоря проще, после постановления Конституционного суда РФ срок исковой давности для защиты интересов казны приходится исчислять со дня записи в ЕГРН о праве приобретателя на выморочную квартиру, о чем исполнительной власти должно было стать известно.

 

И судебная практика тут же отвернулась от обеспечения прав исполнительной власти на выморочные квартиры в пользу защиты имущественных прав их приобретателей.

 

В качестве иллюстрации приведем выдержки из материалов гражданского дела с нашим участием на стороне одного из приобретателей выморочной квартиры:

• 7 апреля 2017 года Хамовнический районный суд г.Москвы в решении по делу № 02-0304/2017 указал:

«… Из «Обзора судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от добросовестных приобретателей, по искам государственных органов и органов местного самоуправления» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ дата) следует, что когда иск об истребовании жилых помещений заявлен публично-правовым образованием со ссылкой на уголовное дело, то срок исковой давности исчисляется с момента, когда в рамках уголовного дела о хищении квартиры начали производиться соответствующие следственные действия, о которых уполномоченному органу власти было известно.»

 

• 9 октября 2018 года СК по гражданским делам Верховного суда РФ в определении по делу № 5-КГ18-201 указала:

«Исчисляя срок исковой давности со дня привлечения истца в качестве потерпевшего по уголовному делу (1 июля 2013 г.), судебные инстанции применительно к требованиям о защите права собственности не определили в качестве юридически значимого обстоятельства и не установили момент, когда собственник выморочного имущества должен был узнать об открытии наследства, в состав которого входила спорная квартира (2007 г.), и о завладении ею третьими лицами, в том числе о заключении договоров купли-продажи этой квартиры (2010 год), с учётом того, что к полномочиям государственных органов относятся вопросы регистрации граждан по месту жительства, учёт жилого фонда, регистрация актов гражданского состояния, а также регистрация прав на недвижимое имущество. Само по себе бездействие уполномоченных на то органов по оформлению прав на выморочное имущество, не означает, что публично-правовое образование в лице своих органов не должно было узнать о нарушении своего права на данное имущество.»

 

• 22 ноября 2018 года СК по гражданским делам Московского городского суда в апелляционном определении по делу № 33-48470/2018 указала:

«Отказывая в удовлетворении заявления ответчиков о пропуске истцом срока исковой давности, суд исходил из того, что данный срок на момент предъявления иска в суд *** г. не пропущен, поскольку подлежит исчислению с *** г. - с даты принятия следователем постановления о признании Департамента жилищной политики и жилищного фонда г.Москвы потерпевшим по указанному выше уголовному делу. С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может…»

Как видим, постановление Конституционного суда РФ развернуло судебную практику по истребованию выморочных квартир у добросовестных приобретателей по мотиву пропуска исполнительной властью срока исковой давности.

Это заметно снизило актуальность традиционного «инструмента» - уголовное дело - в качестве «спускового крючка» для инициирования исполнительной властью мер по истребованию в казну выморочного имущества (включая квартиры).

 

Таким образом, новейшая судебная практика по делам об истребовании выморочных квартир – это настоящий вызов исполнительной власти, которой теперь приходится озаботиться банальным повышением качества работы.

Например, от столичных чиновников требуется не только повысить эффективность исполнения мер постановления Правительства Москвы от 22 июля 2008 г. № 639-ПП «О работе с жилыми помещениями, переходящими в порядке наследования по закону в собственность города Москвы, и с жилыми помещениями жилищного фонда города Москвы, освобождаемыми в связи с выбытием граждан», но и найти более актуальные способы решения этой задачи.

Ведь, как заметил Михаил Кротов, полномочный представитель Президента России в Конституционном суде России, «регистрация государственной собственности на выморочное имущество – это не право, а обязанность публичного образования. Ее неисполнение является основанием для отказа в защите такого права. Публично-правовое образование не может позволить себе быть беспечным и оформлять свои права только по мере необходимости в их судебной защите.»