АКТУАЛЬНО

Подписаться на RSS

Популярные теги Все теги

Тайна совещательной комнаты как обстоятельство правильного рассмотрения и разрешения дела в суде

Андрей Давыдов



Согласно ст.2 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) одной из задач гражданского судопроизводства является правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел.

При этом ст.12 ГПК РФ определяет основные принципы гражданского судопроизводства, ведущую роль суда в их реализации и ключевые требования к легитимности самого суда: независимость, объективность и беспристрастность. 

 

В постановлении Конституционного Суда РФ от 09.11.2018 № 39-П отмечается, что «право на полную, справедливую и эффективную судебную защиту на основе равенства всех перед законом и судом включает в себя не только право на законный суд, но и гарантии объективности, независимости и беспристрастности судей, а обеспечение этих гарантий является важнейшей целью государства…».

По мнению Конституционного Суда РФ, выраженному далее в этом же постановлении, существуют субъективные и объективные критерии таких гарантий, например: «независимость судей не должна подвергаться сомнению ни с субъективной точки зрения участников судебного процесса, ни с объективной точки зрения, выражающей публичный интерес в авторитетной и пользующейся доверием общества судебной власти, решения которой, выносимые именем Российской Федерации, должны быть не только формально законными, но и легитимными, т.е. восприниматься как справедливые, беспристрастные и безупречные, а следовательно, служащие целям эффективной судебной защиты.»

 

Несмотря на призыв некоторых ученых и практиков полностью отказаться от процессуального института «тайна совещательной комнаты» (ст.194 ГПК) ввиду его якобы отсталости от современных реалий отправления отечественного правосудия, российский законодатель не торопится отменить эту гарантию объективности, независимости и беспристрастности судей при принятии судебных постановлений по-существу дела (хотя у судей уже появилось право не удаляться в совещательную комнату для вынесения мотивированного протокольного определения об их отводе или самоотводе – ч.2 ст.20 ГПК РФ).     

 

Такая неспешность объясняется тем, что тайна совещательной комнаты является в субъективном восприятии участников судебного процесса гарантией легитимности постановления суда, что, как и судейская мантия, служит поддержанию в обществе авторитета судебной власти, – через свое субъективное восприятие участники дела и публика оценивают действия суда на предмет соответствия объективным критериям: независимость, объективность и беспристрастность.

 

Собственно, об этом прямо говорится, например, в п.1 ст.9 Кодекса судейской этики от 19 декабря 2012 г. (утв. VIII Всероссийским съездом судей 19 декабря 2012 г.):

«1. Объективность и беспристрастность судьи являются обязательными условиями надлежащего осуществления правосудия. Судья при исполнении своих полномочий и вне служебных отношений должен способствовать поддержанию уверенности общества и участников процесса в объективности и беспристрастности судьи и органов судебной власти.»

 

В объективном значении институт тайны совещательной комнаты заключается, во-первых, в наличии в здании суда «сопутствующих» помещений – совещательных комнат для суда, которые согласно п.7.15 и п.7.16 действующего в настоящее время Свода правил «Здания федеральных судов. Правила проектирования» (СП 152.13330.2018 Здания федеральных судов. Правила проектирования (с Изменением N 1)) должны быть специальным образом обособлены для исключения контакта суда с иными лицами:

«7.16 Совещательная комната суда предусматривается при каждом зале судебных заседаний. Площадь комнаты - не менее 14 м2. Совещательная комната должна примыкать непосредственно к залу судебных заседаний со стороны зоны участников судопроизводства и иметь отдельный выход из зала, расположенный таким образом, чтобы по пути к выходу судьи не вступали в контакт с посетителями. При совещательной комнате суда следует предусматривать уборную.»

 

Во-вторых, объективность института тайны совещательной комнаты выражается не только в составе находящихся в ней лиц во время принятия судом решения по делу, но также в сохранении в тайне самого процесса обсуждения принимаемого по делу решения и мотивировочной части особых мнений судей (см. ст.194 ГПК РФ).

 

Таким образом, принятие судом решения по делу без удаления в совещательную комнату, наличие у судьи контакта с посетителями во время прохода в совещательную комнату, слышимость хода обсуждения в совещательной комнате принимаемого по делу решения, техническое содействие помощника находящемуся в совещательной комнате судье, использование судьей в совещательной комнате мобильного устройства для приема/отправки сообщений и т.п. - все это основания для проверки обстоятельств правильного рассмотрения и разрешения дела в суде.

 

И, в самом деле, нарушение правила о тайне совещательной комнаты согласно нормам ГПК РФ (ст.330, ст.379.7 и др.) квалифицируется как существенное нарушение норм процессуального права, которое повлияло на исход дела и без устранения которого невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такое нарушение влечет безусловную отмену принятого по делу судебного постановления.

 

Но, как достоверно установить обстоятельство нарушения правила о тайне совещательной комнаты, ведь, у участников дела, как правило, нет прямых доказательств такого нарушения, а "выигравшая" дело сторона может скрывать их ?

 

Для ответа на это вопрос приходится обращаться к общим нормам главы 6 ГПК РФ о доказательствах и доказывании, поскольку в ГПК РФ сегодня отсутствует специальное регулирование оценки судами обоснованности доводов участников дела о нарушении правила о тайне совещательной комнаты.

 

Однако, попытка буквально применить нормы главы 6 ГПК РФ для проверки доводов о нарушении правила о тайне совещательной комнаты в большинстве случаев не позволяет подтвердить этот часто латентный факт.

 

Не является в этом смысле эффективной и судебная практика, например, апелляционных судов по возвращению дел в нижестоящие суды для проведения служебной проверки доводов о нарушении правила о тайне совещательной комнаты:


  • во-первых, принимая такие определения, апелляционные суды очевидным образом выходят за пределы своих полномочий согласно ст.325.1 ГПК РФ
  • во-вторых, заключение председателя нижестоящего суда о служебной проверке доводов о нарушении правила о тайне совещательной комнаты, как правило, в силу норм главы 6 ГПК РФ об источниках доказательств не оформляется апелляционным судом определением о принятии дополнительного доказательства согласно требованию ч.1 ст.327.1 ГПК РФ, хотя часто именно таковым и рассматривается
  • в-третьих, в п.15 и п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.04.2016 г. №13 «О судебной практике применения законодательства, регулирующего вопросы дисциплинарной ответственности судей» разъясняется, что решение о проведении служебной проверки судьи принимается должностным лицом или органом в порядке и по основаниям, определенным Законом Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» и Федеральным законом от 14 марта 2002 года №30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» (т.е. ни ГПК РФ, ни апелляционный суд к таким нормативным актам и органам соответственно не относятся).

Таким образом, действующие нормы главы 6 ГПК РФ в большинстве случаев не позволяют доказать факт нарушения правила о тайне совещательной комнаты, что, действительно, превращает его в фикцию.

 

Поэтому до внесения изменений в ГПК РФ становится востребованным разъяснение Верховного Суда РФ на уровне его Пленума о презумпции нарушения судом правила о тайне совещательной комнаты при условии разумно обоснованного заявления об этом в процессуальной жалобе.

 

Представляется, что такая презумпция, равно как и наличие мантии на судьях во время рассмотрения дела, в полной мере соответствует принципу субъективного восприятия независимости, объективности и беспристрастности суда. 

Кроме того, для активации процессуальных последствий такой презумпции необходимо простое соблюдение судом принципа In dubio pro duriore - о толковании судом всех сомнений в разумной обоснованности заявления в пользу вывода о состоявшемся нарушении правила о тайне совещательной комнаты.

 

Предложенный процессуальный механизм позволяет не перегружать действующий ГПК РФ новеллами о порядке проверки доводов о нарушении правила о тайне совещательной комнаты, вносит ясность в порядок установления судом оснований для безусловной отмены обжалуемого судебного постановления, исключает подмену перехода апелляционного суда к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции (ч.5 ст.330 ГПК РФ) ссылкой на заключение служебной проверки судьи об отсутствии нарушения тайны совещательной комнаты и т.д.