Андрей Давыдов

В стремлении обеспечить имущественное взыскание судебные приставы-исполнители зачастую выносят постановление о запрете регистрирующему органу (инспекции ФНС России) совершать регистрационные действия по внесению изменений данных о должнике в ЕГРЮЛ, в том числе: изменений в сведения о размере уставного капитала; изменений в сведения о составе участников общества с ограниченной ответственностью; записи о принятии решения о ликвидации юридического лица, о формировании ликвидационной комиссии или о назначении ликвидатора, о составлении промежуточного ликвидационного баланса; записи о начале процедуры реорганизации; записи о прекращении юридического лица в результате реорганизации и (или) государственной регистрации юридического лица путем реорганизации.

Такие меры принудительного исполнения, хотя прямо и не предусмотрены ст.68 федерального закона от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", но не противоречат ему, а потому безоговорочно исполняются регистрирующим органом (инспекцией ФНС России) согласно п.(м) ч.1 ст.23 федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" ввиду принципа обязательности законных требований судебного пристава-исполнителя.

Однако, случается, что требование судебного пристава-исполнителя не производить регистрационные действия по внесению изменений в сведения о должнике в ЕГРЮЛ утрачивает свою «законность» на основании судебного постановления:

• временно - в случае, например, приостановления исполнения исполнительных документов по имущественным взысканиям с даты вынесения арбитражным судом определения о введении процедуры наблюдения в отношении должника согласно специальной норме ч.1 ст.63 федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"

• навсегда - в случае, например, вступления в законную силу решения арбитражного суда (ст.16 АПК РФ) о признании незаконным и отмене постановления судебного-пристава исполнителя о запрете на внесение изменений в сведения ЕГРЮЛ о должнике.

Таким образом, вступившее в законную силу судебное постановление означает утрату требованием судебного пристава-исполнителя юридического статуса «законного», что влечет необязательность его исполнения регистрирующим органом (инспекцией ФНС России).

Между тем, наступление обстоятельства (факта) необязательности исполнения регистрирующим органом (инспекцией ФНС России) требования судебного пристава-исполнителя о запрете по внесению изменений в сведения ЕГРЮЛ о должнике в судебной практике и правоприменительной деятельности ФНС России зачастую увязывается с отменой самим судебным приставом-исполнителем такой своей меры принудительного исполнения.

Так, например, в используемом ФНС России в практической работе постановлении Арбитражного суда Московского округа от 30.03.2023 г. по делу № А40-61179/2022 о снятии запрета на внесение сведений о должнике в ЕГРЮЛ указывается, что «положения Закона о государственной регистрации не устанавливают полномочий налоговой инспекции (регистрирующего органа) самостоятельно принимать решение о снятии запрета на совершение регистрационных действий либо отменять постановление судебного пристава-исполнителя о наложении ареста в случае получения.

Необходимость обращения непосредственно к органу или должностному лицу, уполномоченным на снятие ареста на имущество должника и иных ограничений по распоряжению имуществом, обусловлена не только смысловым содержанием указанных положений Закона о банкротстве, но и соблюдением требований иных законов, при применении которых был наложен арест на имущество должника.»

Оставляя в силе названное постановление Арбитражного суда Московского округа, судья Верховного Суда Российской Федерации Золотова Е.Н. в своем определении от 04.07.2023 г. №305-ЭС23-12549, очевидно, не только не учла:

• ч.2 ст.96 федерального закона от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", которая определяет порядок разрешения (судьбу) двух конкретных мер принудительного исполнения - снятие судебным приставом-исполнителем арестов с имущества должника и иных ограничений по распоряжению этим имуществом, и при этом не затрагивает иные наложенные в ходе исполнительного производства меры принудительного исполнения, в т.ч. запрет на внесение изменений в сведения ЕГРЮЛ о должнике, которые, следовательно, считаются снятыми автоматически  

• ч.6 ст.45 федерального закона от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", согласно которой «по приостановленному исполнительному производству до его возобновления применение мер принудительного исполнения не допускается.»

• но, также и разъяснение п.31 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.11.2015 № 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства", согласно которому «последствия приостановления исполнительного производства заключаются в недопущении применения мер принудительного исполнения, предусмотренных частью 3 статьи 68 Закона об исполнительном производстве, в период приостановления исполнительного производства до его возобновления».

Применительно же к случаям признания арбитражным судом незаконным и отмене постановления судебного пристава-исполнителя о запрете на внесение изменений в ЕГРЮЛ в отношении должника территориальные подразделения ФНС России могут предложить заинтересованным лицам направить в регистрирующий (налоговый) орган по месту нахождения должника (организации) заверенную в установленном порядке копию соответствующего решения арбитражного суда (поскольку действующая редакция АПК РФ не предусматривает направления копии такого решения в каком-либо виде регистрирующему органу, тем более, если он вообще никак не участвовал в деле).

Однако, даже исполнение такого «предложения» не может гарантировать заинтересованным лицам снятие регистрирующим органом (инспекцией ФНС России) ограничений (запретов) на внесение сведений в ЕГРЮЛ о должнике в исполнительном производстве по надуманным причинам, например:

• заявительный порядок государственной регистрации предусматривает исполнение решения суда, поступившего в регистрирующий (налоговый) орган в установленном действующим законодательством порядке
• порядок выдачи и направления копий решения суда предусмотрен статьей 214 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации
• в информационных ресурсах регистрирующих (налоговых) органов сведения об отмене постановления о запрете по внесению изменений в Единый государственный реестр юридических лиц (ЕГРЮЛ) в отношении должника отсутствуют.

Таким образом, в результате коллизий федеральных норм и судебных (арбитражных) постановлений о снятии ограничений (запретов) на внесение изменений в сведения ЕГРЮЛ о должнике в исполнительном производстве должник не может в соответствии с принципом информационной открытости (публичности) сведений о государственной регистрации юридических лиц добросовестно вести предпринимательскую деятельность, в т.ч. принимать меры к привлечению денежных средств для погашения требований взыскателей по исполнительному производству.

Как следствие, существующая практика снятия на основании судебного постановления ограничений (запрета) на внесение изменений в сведения ЕГРЮЛ о должнике в исполнительном производстве часто влечет «нарушение принципа поддержания доверия к закону и действиям государства, производного от требований юридического равенства и справедливости в правовом демократическом государстве» ((с) Конституционный Суд РФ).

Андрей Давыдов

Несмотря на отдельные мнения, все идет к тому, что в России неизбежно и весьма скоро будет принят новый Кодекс об административных правонарушениях (КоАП РФ), правительственный проект которого на днях опубликован для всеобщего сведения.

Одна из самых ярких новелл проекта КоАП РФ – конфискация транспортного средства у его собственника за попустительство водителю в управлении им в состоянии опьянения:

«Статья 34.34. Непринятие собственником транспортного средства мер по исключению возможности совершения иным лицом преступления ‎с использованием данного транспортного средства

Непринятие собственником транспортного средства мер по исключению возможности совершения иным лицом преступления, предусмотренного ‎статьей 264.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, с использованием данного транспортного средства, в случае объявления ему в установленном порядке постановления или вручения копии приговора -

влечет конфискацию транспортного средства.

Примечание. Под иным лицом в настоящей статье следует понимать лицо, подвергнутое административному наказанию за совершение административного правонарушения, предусмотренного статьями 21.8, 21.27 и частью 3 статьи 21.28 настоящего Кодекса, либо имеющее судимость за преступление, предусмотренное частями второй, четвертой и шестой статьи 264, статьей 2641 Уголовного кодекса Российской Федерации.»

Безусловно, государство обязано бороться с фактами управления транспортными средствами в состоянии опьянения – согласно статистике ГИБДД за 2019 год «каждый четвертый смертельный случай в ДТП связан с управлением в состоянии опьянения. Сотрудниками Госавтоинспекции в прошлом году выявлено 541,6 тысяч фактов управления транспортными средствами в состоянии опьянения, из которых 68 тысяч отнесены к уголовной юрисдикции.»

Однако, насколько обоснованно предложение Правительства РФ (напомним: разработчик законопроекта – Минюст РФ) института конфискации для борьбы с фактами управления транспортными средствами в состоянии опьянения ?

Отечественная теория права, а вслед за ней действующий КоАП РФ и его рассматриваемый проект, а также судебная практика отрицают саму возможность института соучастия в совершении административных правонарушений, а потому авторы новеллы о конфискации вынуждены изобрести состав самостоятельно (т.е. без участия водителя) совершаемого собственником транспортного средства административного правонарушения – хотя понятно, что новелла фактически обвиняет собственника транспортного средства в пособничестве совершению его водителем другого административного правонарушения.

Но, такое правительственное изобретение неизбежно повлечет сразу несколько юридических коллизий, которые придется разрешать Верховному суду РФ (а, возможно, и Конституционному суду РФ), например:

• означает ли предложенная новелла, что в совершении вменяемого административного правонарушения будут признаваться все (!) собственники транспортного средства (которых может быть несколько, например: супруги, бывшие супруги)
• будет ли предложенная новелла распространяться на собственников, которые очевидно непричастны (например: малолетний, пенсионер, инвалид, пребывающий за рубежом, в морском плавании, участвующий в боевых действиях), имеют привилегированный статус (например: Герои России, многодетные матери, судьи, депутаты, дети-сироты), сами являются «государственными» организациями (например: министерства и ведомства, ЦБ РФ, госкорпорации, администрация субъекта РФ), ведут финансовый бизнес (например: лизинговые компании, автоломбарды) и т.д.
• как предполагается бороться со случаями продажи собственником конфискуемого у него транспортного средства «задним числом», уклонения собственника от передачи ключей, разукомплектования собственником транспортного средства и т.д.
• как соотнести формально действующую презумпцию невиновности собственника транспортного средства и состав изобретенного для него административного правонарушения, искусственно привязанного к факту содеянного другим лицом (водителем). 

Кроме того, предложенная Правительством РФ в проекте КоАП РФ новелла о конфискации транспортных средств потребует разрешения и других юридических вопросов, в том числе:

• обеспечение погашения банковских автокредитов (лизинговых платежей) при конфискации транспортных средств, купленных в кредит (в лизинг)
• возможность допуска бывшего собственника и/или водителя к торгам по приобретению у государства конфискованного транспортного средства
• сохранение в силе договора аренды конфискованного транспортного средства – обстоятельства, которое существенно умаляет продажную стоимость такого «конфиската».   

И это лишь малая толика актуальных проблем, которые государству придется урегулировать при введении априори непопулярного института конфискации транспортных средств в административном производстве - особенно в тех случаях, когда состояние опьянения водителя устанавливается в результате употребления пресловутого «Корвалола».

Таким образом, уже сейчас видна практическая неэффективность предложенной Правительством РФ конфискации транспортных средств за попустительство в пьяном вождении.

Однако, государство и общество, безусловно, нуждаются в эффективном правовом механизме исключения из участия в дорожном движении тех транспортных средств, которые уже не формально, а фактически превращаются в источник повышенной опасности по вине владельцев.

Добиться такого результата предлагается следующим образом:

1. в ст.ст.3.28 и 3.29 проекта КоАП РФ наказание «административный запрет деятельности» распространить на деятельность граждан, организаций и индивидуальных предпринимателей по управлению транспортными средствами, предусмотрев обоснованный срок, например: от 180 до 360 дней
2. вместо конфискации транспортного средства по ст.34.34 проекта КоАП РФ установить в качестве единственного наказания административный запрет деятельности по управлению транспортным средством на срок в пределах установленного (т.е. по усмотрению суда в зависимости от роли собственника и других обстоятельств дела), исчисляемый со следующего дня после дня перемещения («эвакуации») транспортного средства на специализированную стоянку и с оплатой перемещения/хранения за счет собственника или иного владельца
3. в случае неоплаты собственником или иным владельцем услуг по перемещению и/или хранению транспортного средства в течение установленного судом срока административного запрета и/или при наличии у собственника (владельца) транспортного средства неоплаченных долгов (штрафов и т.п.) - на такое транспортное средство по решению суда обращается взыскание (включая снятие всех обременений) с последующей его продажей и соответствующим распределением вырученных средств
4. предусмотреть передачу из ГИБДД в РСА сведений о собственнике (собственниках), водителе и транспортном средстве, фигурирующих во вступившем в законную силу судебном постановлении по ст.34.34 проекта КоАП РФ, для цели определения размера нового коэффициента при расчете индивидуального тарифа на полис ОСАГО.

Представляется, что предложенный подход к исключению из участия в дорожном движении «опасных» транспортных средств в большей мере, чем конфискация, соответствует принципам административного производства, жизненным реалиям и действующей Конституции РФ.